Турчанка танцевала ночь
Среди глотателей огня,
И духи разлетались прочь
В зарницах тлеющего дня.

Мелькала узкая ладонь,
Блестели серьги в волосах,
И в сумерках мерцал огонь
В распахнутых ее глазах.

Браслеты звонами оков
Ей верный отбивали такт,
И тени прожитых веков
Невольнно навевали страх.

Турчанкка, чей упругий стан -
Услада взоров моряков,
Жемчужина далеких стран -
Срывала занавес веков.

Казалось мрачные рабы
Цепями тяжкими звеня
Шагали молча средь толпы
Влекомой бликами огня.

И пили воины вино,
Деля добытое в боях,
Героев славя, что давно
Смиренно канули во прах.

Казалось, будет так всегда,
И слава подвигу в веках,
Но Марса красная звезда
Светила слепо в облаках.

Руины падали во мрак,
Империй покрывая тень,
Менялись верой друг и враг,
И новый начинался день.

И снова кровь лилась рекой,
Рыдали женщины в слезах,
Лишь танца древнего покой
Сверкал в мистических глазах.

И вечность улетала прочь
Других бессмертием маня.
Турчанка танцевала ночь
В зарницах будущего дня.
                  О. Вариченко

Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.

В.Шекспир

Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
Звенеть браслетами,
Поправлять волосы,
А они, чтоб все равно падали,
Благоухать Герленом,
Теребить кольцо,
Пищать "Какая прелесть!",
Мало есть в ресторане,
"мне только салат".

Не стесняться декольте,
Напротив, расстегивать
Совсем не случайно
Верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
И бюстгалтеры покупать
Только "Лежаби".

Иметь двух любовников,
Легко тянуть деньги,
"ты же знаешь - я не хожу пешком",
"эта шубка бы мне подошла…"
Не любить ни одного из них.
И потом в гробу
Вспоминать "Ланского"...

А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
Сшить длинное черное платье,
Купить черную водолазку,
Про которую Татьяна Толстая сказала,
Что их носят те, кто
Свободен внутренне.
Если курить, то непременно с мундштуком,
И чтоб это не выглядело
Нелепо.

Иногда подходить к шкафу,
Снимать с полки словарь,
Чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
Говорить в трубку: "Мне надо закончить статью,
Сегодня звонил редактор",
Рассуждать об умном на фуршетах,
А на груди, и в ушах чтоб
- старинное серебро
С розовыми кораллами
Или бирюзой.

Чтоб в дальнем кабинете,
По коридору налево,
Сидел за компьютером муж-ученый,
Любовь с которым
Продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили:
"Высокие отношения".

Чтоб положив книжку
На прикроватный столик,
Перед тем, как выключить свет в спальне,
Он замечал:
«Дорогая, ты выглядишь бледной,
Сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно.»

А иногда просто необходимо быть
Холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
Чтоб все в офисе показывали пальцем
И так и говорили новеньким:
«Она холодная расчетливая сука,
Пойдет по трупам!»

Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу "по трупам"?
А вы, девушка, уволены -
Кажется, я ясно ставила задачу!

Называть красивых секретарш "дурочками"
Прямо в глаза.
Не потому, что дурочки,
а потому, что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
Тратить на элитную косметику,
И чтоб золотых карт миллион,
С сумасшедшими скидками…
Коллекционировать современное искусство,
Развешивать его
По голым стенам в кабинете
И в огромной пустой квартире,
Где на сушилке на кухне
Одна чашка, одна ложка.
И две табуретки
у барной стойки.

Говорить мужчине:
«Жалкий неудачник,
То есть нет – лууууууузер!»
Не стесняться утверждать, что мастурбация
- дело всенародное.
И спать с котом,
("он же член семьи!"),
Которого кормит домработница.

А еще ужасно хочется пойти в официантки,
Купить накладные ресницы,
И полное
Собрание сочинений
Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках,
Флиртовать с посетителями,
Чтобы они больше
Оставляли на чай,
Говорить: «А вот еще попробуйте "Карпаччо",
Уж очень оно у нас замечательное!»
Ходить в кино,
Копить на машину.
Бросить бармена,
Закрутить с поваром-итальянцем,
Висеть на доске почета,
Как работник, раскрутивший максимальное число лохов
На дорогое французское вино,
Которое они сроду не отличат,
От крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
Из кофе-машины,
И уже разлюбить греческий салат.

А что мы имеем на деле?
Пока только
Черную водолазку.

Очарована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина!

Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда ты моя сумасшедшая...

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, добрую, милую...

Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.

Что не сбудется - позабудется,
Что не вспомнится, то не исполнится.
Так чего же ты плачешь, красавица,
Или мне это просто чудится?...

Николай Заболоцкий